Здоровое питание

Как правильно питаться, что бы сохранить здоровье и похудеть, новости о здоровом питании, самые здоровые рецеты

Леонид Репин: как я жил на необитаемом острове.

29.01.2018 в 11:31

43 года назад, в августе 1974 года, состоялась экспедиция "Комсомольской Правды" на выживание. О ней рассказал руководитель эксперимента спецкор "КП" леонид Репин.
Хоть в океан, хоть в космос.
Цель у меня благая была. Я собирался проиграть жизнь потерпевших кораблекрушение и передать опыт тем, кто, не дай бог, окажется в такой же ситуации. Сначала попробовал свои силы, два дня и две ночи борясь за выживание за оградой заповедника тимирязевской академии. Понял: могу
Леонид Репин: как я жил на необитаемом острове.. Пора было двигать в океан.
С собой я решил взять двух товарищей, с которыми иногда посещал пивбар в доме журналистов, - Анатолия Коваленко, кандидата технаук, и Володю пищулина, инженера, затаенно трудившегося в каком-то почтовом ящике. Оба жаждали безвозмездно положить свои жизни на благо науки.
На поиск подходящего острова, получение разрешения на него попасть от погранцов ушло почти два года. Тем более нам хотелось принести пользу - а значит, нужна была научная база эксперимента.
Программу нам разрабатывали в институте медико-биологических проблем. В основном - то, конечно, там изучали проблемы жизни в условиях космоса. Так что предварительные обследования проводились в лабораториях, через которые прошли все без исключения советские космонавты. Мы оказались настолько здоровы, что я до сих пор удивляюсь, почему это нас отпустили на остров, а не отправили прямиком в космос.
Галстук для робинзона.
На материке программа не слишком обременительной казалась. Соорудить укрытие от непогоды, любым способом получить огонь, изготовить нехитрые орудия труда (до сих пор не знаю, что имелось в виду - мы же не собирались заниматься землепашеством или плавить руду, добывая железо. Ну и, само собой, научиться добывать себе пищу.
Из всех неведомых нам островов в тихом океане, а точнее - в японском (восточном) море, в советских водах, я выбрал один. Назывался он большой пелис, располагался в архипелаге римского - Корсакова. Пограничники, с которыми я списывался уже почти два года, сообщили, что на острове есть родничок - так что страдать от жажды нам не придется. Имелось и небольшое пресноводное озерцо, пить из которого категорически не стоило, а вот попробовать ловить рыбу можно было. Пограничники навязали нам рацию - без нее на остров не пускали.
С трепетом мы на неведомый остров отправились. Одеты обыкновенно: кто в самых задрипанных штанах и легкой куртке, я в полном костюме, при галстуке - по легенде кораблекрушение нас застало врасплох, ничего нужного и полезного захватить с собой не успели - ни перочинного ножа, ни зажигалки, ни зубной щетки.
Черви на зубах скрипели.
Пограничный корабль высадил нас на пустынном берегу, повернулся к нам кормой и был таков. Мы одни остались.
Не стану описывать подробности нашей жизни - о них я рассказал в свое время в серии очерков в "Комсомолке". А еще более подробно - в книге "Трое на Необитаемом Острове". Первым делом построили из крупных ветвей дом на случай дождя и чтобы укрываться в нем от палящего солнца. Спали на голых камнях: ничего подходящего для сооружения ложа не нашли. Хотя обломков досок и другого мусора прибой немало приносил. Но все мы забраковали - обломки оказались слишком мелкими.
Дары моря и проходящих судов тогда для нас были: ящики и бочки - пластмассовые и деревянные, всевозможная обувь (непарная. Почему-то было много всякого канцелярского. Пищулин бегал по кромке воды, пытаясь отыскать для меня пишущую машинку, а Коваленко мечтал найти бинокль для созерцания окрестностей. Из обручей деревянных бочек мы соорудили пару ножей (один из них хранится в музее "Комсомолки"), так что теперь вполне могли бы отправиться и на китобойный промысел. Лишь в том случае, если бы у нас возникло такое желание. А оно возникло, поскольку уже к вечеру первого дня есть невыносимо хотелось.
К счастью, с водой проблем не было. Пили мы как дикие звери: ложились на землю и припадали к роднику алчными ртами. Из мелких гвоздей, добытых в ящиках, смастерили крючки, а леску связали из обрывков сетей, найденных на берегу. Червей мы накопали самых что ни на есть аппетитных, но рыба отчего-то их не брала. Кончилось тем, что с голодухи я попытался есть червей сам, предварительно прополоскав их в море (мои товарищи с любопытством глядели мне в рот. Но дело тоже не пошло, поскольку в черве - и очень некстати - внутри оказалась противно скрипящая на зубах земля.
Дня через четыре пошли голодные обмороки. Встаешь - и вдруг в глазах все плывет, ты падаешь … приходишь в себя - заботливые товарищи с удовольствием лупят тебя по щекам, усердно возвращая в мир приключений. Под ногами по вечерам то и дело сновали полевки, но есть мышей, да еще сырыми, мы отчего-то не решились. Видимо, не были достаточно голодны. Конечно, водились вокруг насекомые и гадюки, но мы не знали рецептов китайской кухни.
Море нас прокормило все-таки. Иногда мы находили мидии, однажды повезло: удалось раздобыть несколько раковин морских гребешков, но это случайность, они живут на слишком большой для нас глубине. По ночам иногда удавалось отловить креветок, штук по пять - шесть на брата. Мы пожирали их тут же, сырыми, и, поверьте, было очень вкусно. Говорят, в окрестностях острова полным-полно морских ежей. Но нам они почему-то не попались.
Огонь добыли на девятые сутки.
Где-то на седьмой день мы изголодались настолько, что уже еле ноги таскали, но каждый день подолгу всякими правдами и неправдами пытались разжечь огонь … мы его получили уже в первый день, уже минут через десять непрерывного вращения деревянного стержня - сухой толстой палки на деревянной дощечке от ящика: уголек был красивый, тлеющий, подобный волшебному алому камню, но и умирающий через несколько секунд, несмотря на все старания. Мы никак не могли его удержать, раздуть и превратить в пламя.
Чего только мы не изобретали: терли в труху опавшие листья, пытались разжечь сухую траву, наконец, надергали ниток от носков - и ничего! Дело в том, что у нас не было ничего сухого - влажный воздух делал сыроватым и все вокруг, включая одежду.
Жизнь изменилась, когда огонь таки удалось удержать. Девятые сутки нашей робинзонады шли. Тогда же добыли и первую рыбу - большущую камбалу. Вскоре мы наловчились - и клев пошел. Добычу съедали вместе с толстой, поджаренной и изумительно хрустящей шкурой ….
Бывалые дальневосточники потом удивлялись: почему вы не добрались до ягод актинидии и лимонника? Они ведь и вкусные, и полезные, а на пелисе заросли этих кустарников. Заросли были, подтверждаю. А ягод почему-то нет: видимо, год на год не приходится. Собрать - то их, кроме нас, некому было: остров приграничный, в те времена закрытый для посещений.
И все равно: жизнь, можно сказать, стала райской. Программу мы полностью выполнили, и с чистой совестью можно было сматывать удочки с острова. Очень хотелось хлеба, картошечки … мы прожили 11 дней, когда я послал сигнал на погранзаставу. За нами пришел корабль. Борщ, которым нас угостили, запомнился мне на всю жизнь.
Когда в "Комсомолке" прошла серия очерков о нашей жизни на острове, поднялся переполох. Многие зарубежные газеты и журналы их перепечатывали. Результаты, полученные учеными после анализа нашего робинзонского эксперимента, помогли выработать полезные рекомендации для тех, кто волей судьбы оказался на острове. На наш опыт специалисты по выживанию в своих работах ссылаются.
А с товарищами … мы разошлись: наверное, каждый чувствовал себя в чем-то обиженным. Думаю, я был слишком строг и требователен. С Коваленко мы побывали еще в одной экспедиции на выживание - в красноярской тайге, но втроем уже никогда не собирались. Та жизнь научила на острове все-таки многому нас. В том числе и терпимее относиться друг к другу. P. S. фотокамеры у нас не было, этот снимок сделан, когда пришел корабль, - мы взяли камеру у одного из офицеров.

Леонид Репин: как я жил на необитаемом острове. 01
Леонид Репин: как я жил на необитаемом острове. 02